Былина пятая, о том, как Владимир обидел Илью Муромца, и тот выпустил на него голь кабацкую.
Ласковый князь Владимир Красно Солнышко завёл однажды почестной пир-пированьице на всех князей да бояр, на могучих русских богатырей. На почестном пиру гости по чести да по званию рассаживаются, друг перед другом похваляются.
Дорогие гости да сильные могучие богатыри садятся во большое место во главе стола, рядом с князем Владимиром да с матушкой-княгиней Апраксией. Гости достойные садятся в середину-матицу, пьют-едят, кушают, лебедь белую рушают. Никудышные гости на конце стола сидят, объедки подбирают, опивки допивают. Ну, а слуги боярские да парубки богатырские вприглядку да вприслушку пируют на полатном брусу да за печкою.
Завёл Владимир пир на весь мир, да забыл пригласить старого казака Илью Муромца. Илье такое дело за беду стало, показалось за досаду великую. Разгневался Илья, стал думать, что бы ему такое сотворить против князя Владимира. Разгорелось сердце богатырское, развернулось плечо молодецкое, взял Илья тугой лук со стрелами да пошёл по стольному городу Киеву.
Стал Илья по теремам высоким да по церквам Божьим постреливать, маковки золочёные на сыру землю спускать. Кричал Илья на всю улицу:
— Ай вы, пьяницы киевские! Ай ты, голь кабацкая! Выходите все из кабаков да питейных домов, собирайте вы золотые маковки, несите их в дома питейные, пейте на то золото допьяна, гуляйте досыта. Заводите почестной пир кабацкий на всех пьяниц да пропоиц, на всю голытьбу босую киевскую.
Выходила на улицы голь кабацкая, собирала золочёные маковки, несла в дома питейные. Выкатывали тут из глубоких погребов сорок бочек зелена вина, да вытаскивали сорок кадок медов стоялых, пошёл тут почестной пир на всю широкую улицу, на пьянь, да на голь, на всю бедноту киевскую. Сам Илья сидит за широким столом сосновым, пьёт зелено вино чарой немалою, чарой в полтора ведра.
Увидал тут князь, что пришла беда неминучая, стал он по палатам своим похаживать, кудрями жёлтыми потряхивать, на могучих богатырей поглядывать. Говорил он богатырям таковы слова:
— Ай же вы, сильные могучие богатыри! Кого бы нам послать к старому казаку Илье Муромцу, на княжий пир его пригласить, да просить его унять голь кабацкую.
Старший тут туляется за среднего, средний за младшего, а с младшего-то и спросу нет. Выходит тут из-за столов удалой добрый молодец Добрыня Никитич, говорит таковы слова:
— Ай же ты, Владимир-князь! Мы с Ильёй друг другу братья крёстные, Илья у нас старший брат, а я-то за младшего. Положена у нас заповедь великая: друг друга братьям слушаться. Младший слушает старшего, а старший слушает младшего. Пойду-ка я к Ильюшеньке, попрошу приунять голь кабацкую.
Выходил Добрыня из палат белокаменных на широкую улицу, заходил в кабак, думал думу крепкую:
— Коли спереди зайду, не признает меня Илья Муромец, тут-то мне и конец придёт. Зайду-ка я к Илье сзади.
Подходил Добрыня к Илье сзади, брал крепко за плечи богатырские, говорил таковы слова:
— Ай же ты, Илюшенька Муромец! Остуди ты свой гнев богатырский, приуйми голей кабацких. Просит у тебя князь Владимир прощенья-извиненья богатырского. Приглашает на почестной пир-столованье.
Отвечает ему Илья Муромец:
— Ай же ты, Добрыня Никитич! Коли зашёл бы ты ко мне спереди, не признал бы я тебя, тут бы тебе конец пришёл. Не был бы ты мой крестный брат, не стал бы я тебя слушать, за двери б выкинул. Ты передай князю Владимиру, пусть заведёт он в палатах княжеских белокаменных пир-гульбу на всех голей кабацких. Пусть отворит все кабаки да погреба винные, чтоб гуляла голь безденежно. Если сделает князь по-моему, то дам я ему прощенье-извиненье богатырское. А если не сделает князь по-моему, то княжить ему только до утра останется.
Пошёл Добрыня в палаты княжеские, говорил Владимиру таковы слова:
— Ай же ты, князь Владимир! Даст тебе Илья прощенье богатырское, да только если устроишь ты пир для всех голей кабацких, на всю пьянь-бедноту киевскую. А если не сделаешь ты, как Илья велел, княжить тебе только до утра останется.
Видит князь Владимир — делать нечего. Открыл он погреба княжеские, открыл подвалы винные, выкатывал бочки зелена вина, выставлял кадки мёда стоялого, звал всю голь кабацкую на княжий пир. Приходил на тот пир старый казак Илья Муромец, садился в место большее, во главу стола. Сажал он вокруг себя пьяниц да пропоиц, раздавал почести голытьбе да бедноте. Приходил на тот пир Добрыня Никитинец, приводил гусляров да скоморохов. Пели-плясали скоморохи с утра до ночи да с ночи до утра, веселили почестной пир, да весь славный Киев-град.
* * *
Высока высота потолочная,
Глубока глубота подпольная,
Широко поле по лавкам раскинулось,
Глубока в лохани вода сколыхнулася.
У белого города у Жорного
Знамена поставлены помельные,
Пушки поставлены горшечные,
Стрельба идет веретённая.
Остры сабли — кокошники,
Тяжелы палицы — рушники.
Бились-дрались свекры со снохой
За пирог, за яичный мучник.
Бились-дрались весь день до вечера,
Убили они пропащую курицу.
А на ту драку, на великий бой
Выбегал могуч богатырь Агафонушка.
И шуба-то на нем в свиных хвостах,
Болезнью опушена, недугом подложена,
Чирьи да прыщи — пуговки,
Коросты да чесотка — петельки.
На ту же драку, на великий бой
Выбегали три могучие богатыря:
У первого голова блинами проломана,
У второго соломой ноги изломаны,
У третьего кишкою брюхо пропорото.
* * *
А сильные могучие богатыри рассердились тут на князя Владимира, садились они скоро на добрых коней, да уехали в чисто поле, во широкое раздолье. А князю говорили таково слово:
— Не будем мы жить больше в Киеве, не будем служить князю Владимиру.
* * *
Да, Алексей, вот куда наша повесть зашла. Рассказывают старики, что ушли богатыри от Владимира на Заставу. А Застава пониже Киева была, на Непре-реке, за порогами. Стали они на Заставе жить, в чистом поле поляковать.
Ну, а татары прознали, что на Руси разлад, стали в гости наведываться. Теперь про это послушай.
ЧИТАТЬ ОРИГИНАЛ БЫЛИНЫ "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И ГОЛИ КАБАЦКИЕ"